Пляж Агиос Павлос: молочное море

Однажды в 8 утра мы с Денисом купили в туристическом бюро напротив палеохоровского причала два билета на паром до Агии Румели и обратно. Народу на корабль поднялось не сказать, что очень много. Первоначально побегав по палубам, пофотографировав друг дружку на фоне уходящей за корму Палеохоры, все угомонились и уселись смотреть на проплывающие по левому борту берега.

В наши с Денисом планы входило пройти по тропе Е-4 по маршруту Агия Румели — пляж Агиос Павлос — Агия Румели. Итого – около 8 километров. Тут сразу, чтобы не было путаницы, пока кораблик плывет, уточню. На Крите полно мест с одинаковыми названиями: всевозможные Платаниасы, Агиосы Иоаннисы и прочие Миртосы. То же с Агиосом Павлосом. Таковых я знаю три. Первый – рядом с Триопетрой, откуда мы переехали в Палеохору. Второй – рядом с Агией Румели, куда мы направлялись сейчас, и третий – на полуострове Родопос. Всех их объединяют предания об апостоле Павле, там проповедовавшем. Правда, большинство путеводителей допускают одну и ту же ошибку, говоря, что именно в этом месте (о каком бы Агиосе Павлосе речь ни шла) остановилось застигнутое бурей судно, на котором апостола везли на суд в Рим. Это не так. В «Деяниях Святых Апостолов» сказано, что судно бросило якорь в Кали Лименес, бухте на юго-востоке Крита (она и сейчас так называется и там есть пещерка, в которой Павел пережидал непогоду и проповедовал). Поскольку дело было в конце осени, экипаж искал место для зимовки. Сочтя Кали Лименес ненадежным укрытием от свирепых штормов, капитан корабля, как только распогодилось, взял курс на юго-запад Крита, к гавани Финика (современный Лутро). Но злой северо-восточный ветер Эвраквилон отшвырнул судно в открытое море и бросал его там меж огромных валов, пока команде не удалось причалить к острову Мелит (Мальта). Так что проповедать на Крите где-либо окромя Кали Лименеса и его окрестностей в тот раз Павел ну никак не мог. Места, названные его именем, хранят память о его втором посещении острова, как полагают некоторые исследователи. По их мнению, после двухлетнего заключения в Риме и оправдания Сенатом, апостол отправился в четвертое миссионерское путешествие – из Рима на восток. По преданию (а на Крите эта едва ли не самый распространенный вид исторического свидетельства), на месте, где Павел проповедовал в окрестностях Агии Румели, стоит церковь. Она завораживала меня на фотографиях несколько лет подряд и вот, наконец, мы к ней направились.

Паром быстро шел вдоль берега. Море искрилось, а горы кутались в дымку.

Если приглядеться, кое-где была заметна ниточка тропы Е-4. На маленьких пляжах под скалами иногда виднелись палатки, пришедших сюда по тропе или приплывших на каяках.

Так доплыли до первой остановки — Суйи.

Пассажиров на борт поднялось больше, чем вышло. На нижнюю палубу заехало несколько машинок, в том числе пикап с овцами.

Когда огромное тело парома с бурлением отходило от причала, мне на пару минут стало жаль покидать этот мирок, увиденный с палубы. Суйа лежала под нами полупроснувшаяся и безмятежная.

Однако свежий ветер и солнце быстро изгнали тоску. Когда до Агии Румели оставалось всего ничего, и мы поравнялись с пляжем Домата, весь народ выдохнул дружное «ааах!» и прянул на левый борт с камерами и планшетами. Из-за источников, вымывающих известняк из горной породы, море здесь в лазоревых разводах. Ближе к берегу их контуры столь четкие, что кажется, по морю провели кистью.

И вот, спустя полтора часа после выхода их Палеохоры, мы достигли Агии Румели. Большая часть вновьприбывших устремилась в поселок, чтобы уже оттуда растечься по тропам и ущельям. Мы же, спустившись с трапа, пошли направо. Миновали вертолетную площадку — море и воздух единственные доступные для транспорта пути в Агию Румели, автомобильных дорог в зажатую меж водой и горами деревушку нет.

Прошли вдоль пересохшей речки почти до моря, перейдя безжизненное русло по железному мосту.

Пересекли загон с овцами и козами, плотно закрыв за собой калитки по обе его стороны.

И, наконец, ступили на тропу, которая здесь явно просматривается меж камней и пучков травы.

Спустя минут десять вышли на самый противный ее участок – по песчаной дюне. Идти тяжело – ноги вязнут. Как и на другом Агиосе Павлосе, что рядом с Триопетрой, под обувь здесь обязательно надевать носки, дабы защитить кожу от обжигающего песка.

Следующий отрезок Е-4 тоже не принес облегчения ногам. Он пролегает сперва по скалистому склону, а затем по пляжу, заваленному валунами, после чего вновь взбирается на песок. Когда карабкались меж камней и расщелин, пару раз теряли тропу, обнаруживая ее потом то выше, то ниже.

Такое мучение длится порядка двух километров. После чего следует награда. Тропа, наконец, выводит на твердую почву и петляет на приличной высоте меж сосен, над морем.

Отсюда уже можно различить очертания церкви на пляже.

На спуске вновь приходится идти по дюнам. Но когда цель близка и море такое, что не хватает вдоха, это уже мелочи.

Очень хотелось купаться или, как минимум, заползти в тенек, но приблизившись к церкви, я остановилась.

Пять лет назад на одном туристическом форуме заядлые критоманы: Таня (Melnica), Андрей (Andy_Crete), Аня (Anushka75) и я обсуждали совместный поход к этой церкви. Мы хотели устроить встречу в Хоре Сфакион. И оттуда добраться до Агиоса Павлоса. Прикидывали разные варианты маршрута, в процессе обсуждения в списке необходимых вещей, утвердилась, например, корзина с вином и разными вкусностями. Заодно решили прогуляться насколько возможно по ущелью Элигиас, выходящему к морю здесь неподалеку…

Запланированная встреча на острове пока не состоялся (хотя иногда мы видимся друг с другом). Двое из нас – Таня и Андрей уже здесь побывали поодиночке. Сегодня настал мой черед. Как часто бывает, реальность оказалась куда прозаичней теории. Выход из ущелья Элигиас мы с Денисом проскочили не заметив. Мысль о корзине с вином, учитывая жару и обратную дорогу, вызывала легкую тошноту. Если только мысленно разлить хмель по бокалам и чокнуться с тремя остальными заговорщиками: «Привет, други, я помню о вас!»… И лишь церковь была наяву точь-в-точь как на фото. Именно ее вид с разных ракурсов на Panoramio заставлял меня зависать и замолкать во время наших веселых виртуальных обсуждений. Я смотрела на фотографии и мне казалось, что камни на берегу сами собой сложились, стянулись невиданными силами и образовали ее. И совершенно то же впечатление церковь рождала во мне сейчас, когда я стояла перед ней.

Единственно что, в реальности она оказалась чуть меньше. Но ощущалась более древней, чем представлялось.

Ее и правда строили из камня, взятого тут же. Было это в начале 10 века, или чуть раньше. А внутри еще различимы полустершиеся фрески 13 века.

И хотя на дверях висит табличка с просьбой не разгуливать нагишом по пляжу, поскольку место святое, нудистов это, как обычно, не останавливает.

Когда мы пришли на пляж, под камнями сидело семейство в первозданном виде, женщина держала у груди младенца. Под соседним валуном лежали вещи еще одного натуриста, резвящегося в данный момент в волнах.

Быстро скинув шорты, сандалии и рюкзаки, мы пошли к морю. Ух! Оно совсем другое здесь, нежели в бухтах Палеохоры. Берег открытый и мощные валы налетали на темный песок

Об обилии подземных родников, вымывающих известь, можно судить по цвету воды. «Молочное море», так окрестил это место Денис.

Надев маски, нырнули. И ничего не увидели – под водой висит белесая взвесь и от того полное ощущение, что плаваешь в молоке с газировкой.

К обеду волны значительно разошлись.

Рядом с церковью стоит небольшая таверна, куда немного приодевшись местные нудисты вскоре стянулись с разных концов пляжа. Мы же лежали под камнями: бездельничали, слушали грохот моря и сдвигали подстилки, когда до них добиралось солнце.

В обратный путь тронулись где-то в час дня. Потратив силы на карабканье по дюнам, снова забыли об ущелье Элигиас. Шли не спеша, делая привалы на тропинке меж сосен.

Обратный путь оказался чуть легче не только из-за уже знакомого маршрута. Метки тропы на камнях в эту сторону просматривались куда лучше, чем по пути сюда.

Последний привал устроили в пещере. После чего по камням и раскаленному песку дотащились-таки до Агии Румели. И пали в первой попавшейся таверне. Все же июль и тропа Е-4 нехорошее для Крита сочетание.

Из таверны мы переместились в кофейню. Где наблюдали и первых ласточек — наиболее шустрых туристов, вышедших из Самарии, и хлынувший за ними основной поток . За полчаса все таверны, кафе и ресторанчики были забиты людьми.

Возле причала рядом с нашей Самарией 1 стоял паром «Daskalogiannis» до Хоры Сфакион. Первой отчалила Самария — в 17.30 мы бодро погарцевали по разошедшемуся морю к Палеохоре.

Как же приятно было увидеть ее домики и церковную колокольню. Когда мы подошли ближе к пристани, из группки встречающих паром нам замахали три пары рук. Алена Денисовна от восторга едва не подбрасывала в воздух какой-то предмет (как выяснилось чуть позже, то был рапан, лично поднятый ею со дна морского во время вечернего заныра). А чуть правее, в таверне Одиссей, уже рассаживался народ. Хорошо было вернуться в Палеохору к ужину.

Когда и мы устроились за столиком под тамарисками, и вокруг мамы привычным кружком собрались коты, чиркнула косо по небу упавшая с северо-запада звезда. Словно всколыхнулись недра Вселенной и отразили путь апостола из Рима на Крит, соединив на секунду две любимые мои точки на Земле.

 

Далее – Элафониси.