Сразу поясню, почему называю его Лафониси. Я повторяю за местными. Многие из них говорят именно так, и на информационных табличках вдоль лагуны вы тоже встретите именно «Lafonisi». Есть мнение, что название произошло опять-таки от пиратов: по-гречески «лафира» – добыча, «ниси» – остров. То есть, остров, где пираты прятали добычу. Буква «Э» прилепилась позже, породив второе имя, переводящееся по созвучию как «Олений остров»: «элаф» — олень (и откуда они здесь?). Под этим туристическим именем «Элафониси» – красивым, но, как и все туристическое, далеким от действительности, его и знает весь мир.
В это лазоревое пространство мы переехали из «Калипсо Кретан Вилладж», поселившись на неделю в апартах в шестистах метрах от лагуны.
«Elafonisi Resort» — 5 отдельных домиков. Главный корпус — с таверной Elafonisi на нижнем этаже, хорошо просматривается с дороги. Из некоторых его номеров на втором этаже есть вид на лагуну. За ним, в оливковом саду, прячутся еще 4 корпуса. Управляет хозяйством семья Каломиракисов – Яннис и его сестра Афина.
Цена за наши трехместные аппарты с кухонным уголком была 55 евро.
Большая комната, терраса, качели и звезды ночью. Ничего лишнего.
В первый же день мы познакомились с ветром сирокко. Раньше мне чудилось в этом названии нечто интригующее, слегка курортное — из-за обилия одноименных кафе и отелей во всех концах света.
В реальности он способен свести с ума. Пишут, что в средние века за преступления, совершенные во время сирокко, не судили строго. В этом есть резон, я считаю.
Весь день 11 октября с юга дул мощный горячий ветер. Небо было похоже на голубой глаз, затянутый катарактой. Перед окном нашей комнаты огромный эвкалипт трясся в неистовом танце. Денис снял его на телефон:
Пальма перед балконом тоже превратилась в танцующее дерево.
Оля Агеева написала, что у них на южном побережье тоже штормит. Из прогноза следовало, что погода бушует и на севере. Таким образом, Золотое правило Крита: задувает на севере — тихо на юге, и наоборот, работает далеко не всегда.
Ехать куда-либо мы побоялись : ну как снесет машину с шоссе. И очень сочувствовали туристам, купившим на сегодня «путешествие к розовым пескам Элафониси». Песок в лагуне сейчас был наказанием, немилосердно секущим ноги, руки и любую не защищенную одеждой часть тела. Очень советую: если уж собираетесь сюда с экскурсией, не приобретайте ее сильно заранее и всегда сверяйтесь с прогнозом на выбранную дату!
Чувствуя, что сами уже готовы сойти с ума от воющего в оливах ветра, решили податься ближе к горам и укрыться там. Поехали в таверну «Stomio». Она стоит при въезде в ущелье — там, где шоссе, ведущее от Лафониси, ныряет в горы. Все едущие сюда и отсюда проезжают ее (координаты: 35.330324N, 23.559538E).
«Стомио» примечательна своим мини-зверинцем, что держат хозяева таверны. Помимо разномастных пони, лошадей, собак, индюков и кроликов есть даже олени, но в наш приезд они были в загоне. Заказав обед, пошли общаться с живностью (придерживая кто платки на головах, кто очки, чтоб не унесло ветром)
Вернувшись, задали вопрос молоденькой дочке хозяйки, не знает ли она, когда закончится воздушная свистопляска за дверью.
— Это сирокко… С ним все может быть. Но я спрошу маму.
Вернувшись через пять минут, сказала:
— Мама говорит, что ветер может стихнуть завтра. А может не стихнуть. Возможно принесет дождь. Но может и нет.
Мне вспомнился анекдот про женщину и динозавра на Невском проспекте. С другой стороны, пропорции 50/50 между реальным и нереальным в нашей жизни куда больше, чем мы привыкли думать. Просто окружив себя графиками и аналитическими сводками, мы об этом забыли.
До позднего вечера пространство вокруг рвалось, свистело и выло.
Утром наступила тишина. Я отодвинула дверь, готовая в любую минуту отскочить вглубь комнаты, словно у порога меня стерегло зубастое чудище.
Сияло солнце, а небо было в клочьях облаков, точно умчавшийся прочь ветер из Африки разорвал на прощание пуховую подушку. Давешняя танцующая пальма стояла смирно.
Мы прыгнули в машину и поехали скорей к лагуне – можно и дойти, всего-то минут 10 пешком, но сил ждать больше не было.
Лагуна между островком и материком, одно из самых фотографируемых мест на Крите. Девы всех мастей и комплекций позируют тут перед фотокамерами, дети возятся в песке. Огромная, мелкая, с островками. Кажется, весь мир — океан, и он у твоих ног.
Каждый год лагуна меняет очертания под влиянием зимних штормов, намывающих и уносящих прочь песок. Иногда она многоводна, иногда нет. В этот год от берега до островка протянулись две четкие песчаные косы. Меж ними стояла большая заводь.
Я боялась, что вода, перебаламученная сирокко, будет холодной. Напрасно боялась.
Некоторые лежали в теплой лагуне, как в ванной, глядя в небеса.
Как я уже говорила, в октябре у нас было ощущение, что весь Крит принадлежит нам. В это время массы отступают от острова, и все вокруг замедляет свой бег. Но только не на Лафониси. Высокий сезон здесь длится до ноября. И к 11 утра дороги на юго-запад полны рентованными авто и экскурсионными автобусами. Днем, дабы избежать турдесанта, можно уйти на остров, но не располагаться сразу при входе, а пройти вглубь по левому берегу. Там изобилие пляжиков – как песчаных, так и каменистых. На некоторых много розового песка (точнее, мельчайшего ракушечного боя), столь разрекламированного турфимами, на некоторых – меньше. Но он, конечно же есть.
А на берегу хорошо укрыться от сторонних взглядов в ложбинках меж дюн. С августа по конец октября там цветут панкрации морские. Или как их еще называют – морские нарциссы. Вообще, у них много имен, среди них – лилия святого Николая.
В дальнем конце острова, глядящем в открытое море, возвышается над песчаными дюнами холм с маяком. Поднявшись к нему, мне кажется, уже невозможно воспринимать Лафониси как туристическое или сугубо романтическое место.
Идти по дюне несложно — песок спрессован, наклон полог.
Наверху — ветер, да тропинки меж выгоревшей за лето травы. Сперва удивляет неожиданная тут церковь, кресты и пустые, глядящие в море скамейки.
Холм — памятник всей боли этих мест. В 1824 на острове укрылись от карательного отряда турок 640 местных жителей, большей частью – женщины и дети. Лагуна тогда была полноводной, не чета нынешней. Но преследователи нашли брод. И всех убили — из мести повстанцам, боровшихся против турецкого ига. Шестьсот сорок человек… Вероятно, дюны и море изменили тогда свой цвет. И когда местные говорят, что песок на Лафониси розовый — от крови убитых, а лилии святого Николая цветут тут в знак скорби по ним, это не только красивая метафора. Это то, чего здесь никогда не забудут.
Еще одна трагедия произошла в 1907 году. Австро-венгерский пароход «Императрица», сбившись во время шторма с курса, сел на мель у темного, неосвещенного мыса острова. Часть экипажа погибла. После этого тут построили каменный маяк. Но он был разрушен бомбами фашистов, новых оккупантов Крита, во время Второй мировой. Теперь на его месте стоит простой, скроенный из металлических балок маяк. Его свет виден далеко в открытом море.
Рядом со стелой погибшим от рук турок есть часовенка. Здесь можно помолиться Николаю Чудотворцу и оставить записку за детей, моряков… За всех дорогих людей. В том числе за тех, кто уже никогда не придет назад.
Есть в череде моих любимых мест на Лафониси еще одно — пляжи на материке, левее лагуны. Даже днем, в экскурсионный час пик, народу на них чуть меньше, чем напротив острова. А на закате и вовсе немноголюдно.
Перед заходом солнца пустеет и сама лагуна, туристы разъезжаются. Помню, в июле светило прокатывалось почти до самого северо-западного края островка. Сейчас оно не дотягивало дотуда, устало садясь за маяком.
Смотреть закат, целоваться и пить вино оставались лишь постояльцы окрестных отельчиков да камперы.
Вечер был тих, не верилось, что вчера вокруг все бушевало. И только небо хранило еще болезненные росчерки ушедшего сирокко.
В это время хорошо виден истинный Лафониси. Убитые и погибшие люди, бури — небесные и человеческие – всем и всему он дал покой. И обручил с вечностью.
После захода солнца вся прилафониская жизнь концентрируется на верандах трех таверн вдоль последних восьмисот метров шоссе перед грунтовкой. Следующий небольшой очаг цивилизации c тавернами, апартами, минимаркетами — в пяти километрах отсюда, возле монастыря Хрисоскалитисса.
Таверны возле Лафониси — это Innachorion, Elafonisi (таверна Янниса и Афины Каломиракисов), Panorama. При всех трех есть апартаменты (при Панораме они называются «Elafonisi village»). Самый оживленный ресторанчик — у Янниса и Афины. Хотя в соседней Панораме бывают песни и танцы, большая часть постояльцев Каломиракисов — итальянцы, а этих никакой музыкой не заглушишь.
Во всех трех тавернах готовят одинаково неплохо. Единственно, чем выделяется ресторан при Элфониси Резорт — отличным рыбным меню: улов всегда свежий, для любителей рыбы и прочего си фуда — раздолье.
Как-то вечером Яннис пришел к нам и подарил бутылку вина собственного изготовления. Настаивается оно в бочке, которой более 100 лет. Бочку ставил еще его дед. Вино многолетней выдержки, по вкусу напомнило нам херес «Массандра». Сам Яннис склонен считать его послевкусие ближе к бренди.
Думали растянуть удовольствие на все оставшиеся дни, но не вышло. Уговорили бутылку за два вечера. Вино Каломиракиса понравилось нам больше всех критских вин, что мы пробовали.
В общем, на маленьком пятачке средь олив мы провели очень душевные семь дней. А тем, кто тоже намерен поселиться возле Лафониси, советую учитывать пять важных пунктов.
- Здесь нет магазинов, торгующих мясом или рыбой. Все, что можно купить в местных минимаркетах (два возле самого Лафониси: при апартах Янниса и при апаратаментах Иннахорион плюс пара — возле Хрисоскалитисса), это молочные продукты, хлеб, сыр, колбаса, сосиски, яйца, оливки, вино и вода.
- Здесь нет автозаправок — ближайшая находится в Элосе (за 19 км отсюда, частично – по серпантину). И хотя по слухам, рядом с Лафониси планируют-таки организовать одну, когда это случится — не известно.
- Иногда здесь появляются москиты. Весьма зловредные. Укусы долго не проходят. Берите средства защиты.
- Здесь не любят и не принимают кредитные карты. Расплатиться кредиткой, если уж сильно надо, можно в ресторане при отеле Glikeria, что рядом с Хрисоскалитиссом. Но и счет будет больше, нежели в тавернах при Лафониси.
- Избегайте Лафониси в дневные часы. Оставьте его на это время понаехавшим. Рядом есть два прекрасных, немноголюдных места. Пока всю туристическую массу как магнитом стягивает лагуна, эти два остаются дики и тихи. Первое, на юг от Лафониси, — Кедродассос. Речь о нем — подробно и с картинками, впереди. Второе, по другую сторону от лагуны, на север, — Аспри Лимни (Белое озеро) — небольшой природный бассейн со светлым песком. Находится примерно в четырех километрах от Лафониси, не доезжая километра до монастыря Хрисоскалитисса. Отправляясь к нему, пользуйтесь навигатором, поскольку заплутать в дорожках меж оливковых садов, когда свернете с шоссе, легко. Координаты Аспри Лимни: 35.309112N, 23.525338E
Помимо немноголюдности, Аспри Лимни примечателен еще двумя качествами. Во-первых, он закрыт от волн и остается спокойным даже при волнении моря. Во-вторых, здесь растут критские пальмы Phoenix theofrasti — те самые, что составляют славу знаменитых пляжей Вай и Превели. На Белом озере их, правда, не так много и они невысоки, но, ведь, и народу практически нет.
Вот наши фотографии с Аспри Лимни. Закатные, но не суть.
Держа в уме эти пять пунктов, легко определиться со сроком проживания рядом с Лафониси. Если вы едете впервые, разумно остановиться тут на ночь: переждать дневной туристический бум, а вечером и утром не спеша побродить по дюнам и заводям. Приезжать на несколько дней, на мой взгляд, стоит только тем, кто уже был здесь. Кого не смущает отсутствие супермаркетов, заправок и аскетичность окружающего Лафониси пейзажа…
В начале двадцатого века на лафонисском маяке (том, что позже разрушат немецкие бомбы) появился новый смотритель – Николай Николаевич Философов. Бывший генерал-майор Российского Императорского флота, а ныне — эмигрант, перебравшийся в Грецию из постреволюционной России. Пережив вскоре после отъезда с Родины смерть жены, он обратился с просьбой к Министру морского флота Греции с просьбой определить его смотрителем на самый дальний маяк. Узнав, где ему выпало нести службу, Николай Николаевич сказал:
— Здесь, где русские моряки спасли стольких тонущих, спасаюсь и я, потерпевший жизненное крушение.
Под спасением тонущих Философов подразумевал гибель парохода «Императрица» — первым судном, прибывшим ему на помощь, была русская канонерская лодка «Хивинец».
Лафониси тогда был идеальным местом для отшельника — край Земли, далекий от политических бурь, гремящих над планетой в двадцатом веке. Туристов тут не было. Ближайшее поселение — монастырь Хрискалитисса. Во время лютых зимних штормов огромные валы и вовсе отрезали маяк от суши.
Отслужив два года на лафониском маяке, Философов был переведен на другой остров, вскоре женился и стал отцом двух сыновей. Думаю, он нашел среди лафониских песков и камней то, что искал.
Вы, может быть, скажете: «Конечно, тогда, в начале 20-го века, легко было обрести на Лафониси покой, не то что сейчас.»
А я отвечу: «Неправда. Основное здесь не меняется тысячелетиями».
Когда-то на островке, вероятно неподалеку от того места, где сейчас маяк, стоял храм Аполлона Музагетиса (то есть — Повелителя муз). Древние греки почитали в нем божество, способное музыкой успокаивать волны. И назвали островок его титулом — Музагорес. Это третье — древнее имя Элафониси. И хотя время надело на Лафониси яркую туристическую маску, она спадает с него каждый вечер, как лягушачья кожа с Василисы Премудрой. Под ней он все тот же, что в эпоху Аполлона. Музагорес — красота, дарующая покой.
