Пиратский фьорд и окрестности

В наш первый отель – «Kalypso Cretan Village», мы приехали поздно вечером. Путь от аэропорта Ханьи до бухты на южном побережье, где притулился отель, занимает в среднем два часа, мы же по вечернему времени добирались дольше. Горные дороги Крита освещаются только в поселках. А меж ними ехать приходится медленно, включив дальний свет. Дорогу нам переходили ежи, шныряли по обочинам какие-то мелкие зверьки, тяжелыми тенями из света фар во тьму отваливались совы.

Когда шоссе начало спуск к побережью, впереди россыпью огней показался Плакиас. Отсюда уже недалеко.

«Калипсо Кретан Вилладж» — это обособленный, спрятанный от посторонних глаз мир. С трех сторон его обступают скалы, с четвертой — море. Сквозь эти каменные объятия пробивается единственная автомобильная дорога, ведущая от шоссе. Да по горным отрогам над морем карабкаются каменистые тропы до соседних Плакиаса и Дамнони. Эффектней всего отель смотрится именно вечером. Скалы подсвечивают разноцветными лампами. Грохот моря усиливает ощущение фантасмагории:

Утро же являет взору самую большую ценность «Калипсо». Пляжа у Kalypso Cretan Village нет (потому всех желающих после завтрака на специальном автобусе отвозят на широченный песчаный пляж Плакиаса, а под вечер на нем же возвращают обратно). Зато рядом с отелем есть Пиратский фьорд. Рай для сноркеров и дайверов.

В средние века здесь прятались морские разбойники. Что неудивительно – долгое время весь остров был пиратский и сложнее найти бухту, где они не околачивались бы.

Вдоль фьорда на платформе и каменных уступах примостились лежаки с зонтиками.

Попасть сюда могут все желающие, не только постояльцы отеля. Вход и въезд на территорию свободный, парковки – сразу после подъездной аллеи. Координаты первой: 35.172609N, 24.400777E, за ней будет и вторая. Если же всё окажется забитым, машину можно оставить при въезде в отель, места там достаточно.

В октябре народу в «Калипсо» было много, к 11 часам залив покрывался распластанными тушками любителей снорка всех возрастов. Мы с Аленой Денисовной отправлялись нырять сразу после завтрака.

Вокруг нас водили хоровод рыбы, и свет имел столько оттенков, что казалось это радость, выраженная в RGB.
В горловине фьорда довольно мелко, но у конца помоста с лежаками дно резко уходит вниз. И в перепадах глубин распахивается самая настоящая Голубая бездна:
Здесь очевидной становится разница между людьми. Среди нас есть особый вид – те, кто почти дышит под водой, почти амфибии. Легкость, с которой они двигаются на глубине, выдает их. Без особого удивления поняла, что и мой ребенок из их числа. Подсознательно я всегда это знала.

Время внизу идет по-другому. И лишь когда на земле проходила пара часов, мы взбирались на платформу по лестнице.

Чувствовали себя тюленями на арене цирка – неуклюжими, выдернутыми из привычной среды. В которую, едва обсохнув, вновь ныряли со ступеней.

Мне нравилось смотреть на фьорд с воды и из под нее. На мостик между платформой и скалой, отделяющей залив от моря:

На лестницу над фьордом. Она вела к тропе до соседнего пляжа Дамнони. На нее (тропу) у меня были планы.
А в начале фьорда расположилась база школы дайвинга Kalypso. Понырять с аквалангом можно либо списавшись с ними, либо — если вы постоялец отеля, оставив заявку на ресепшн.
Мы с Аленой Денисовной хотели, но так и не собрались заняться дайвингом. Хотя с дайверами подружились. Как рыбки-прилипалы кружили вокруг них в нашей солнечной Бездне, откуда они уходили во тьму открытого моря:

Так же свели тесную дружбу со щенком дайверов:

Ватага ребятишек так и шныряла за ним по лестницам меж лежаков.

Вообще, первые пару дней пребывания в «Калипсо» постоянно удивляешься, насколько органично вписан в скалистый ландшафт отель со всеми его дорожками, лестницами, бассейнами и ручьем:



Еще мне нравилось, как спланированы номера. Все они имели либо вид на море (как наш, например):

Либо — палисадник с бугенвилиями и пальмами:

Единственный минус – отсутствие вытяжки в некоторых номерах, в нашем в том числе. Вентиляционное окошко в ванной выходило в запертое помещение. Оттуда постоянно тянуло сыростью. Чтобы создать хоть какую-то циркуляцию свежего воздуха, спать приходилось с включенным кондиционером и открытым окном. Оставайся мы в отеле дольше, или проводи в номере много времени, это, конечно, опечалило бы нас. Но мы дни напролет бродили, ныряли и купались. А по вечерам допоздна сидели на терраске.

Кстати, о террасе. На скале рядом с нашей комнатой жил хорек. Видел его, правда, только Денис — животное приходило к нему по парапету в самый поздний час, когда мы с Аленой уже спали. Из чего я сделала вывод, что это хорек-девушка.

(по секрету – ничего из той встречи не вышло. У мохнатой особы оказался склочный характер — как-то ночью она ссыпалась на терраску со скалы, обтявкав Дениса, пьющего терпкое вино при свете звезд. Муж не выносит истерик и стервозных женщин. Потому со взаимными симпатиями все было кончено).

В продолжение темы дикой фауны — сосны на соседней отельной «улочке» под горой по вечерам облепляли летучие мыши. Возвращаясь по темноте в отель, мы специально проходили под ними, чтобы почувствовать себя немножко Индианами Джонсами, когда тысячи мелких кровопийц шумят над головами. Правда, кровопийцами они были лишь в нашем воображении. В реальности они сами служили добычей для отельных котов, призраками замершими на ветвях.

Попытка сфотографировать мышей никому из нас особо не удалась: у одного руки, как правило, были нетвердыми из-за пары бокалов вина, выпитых за ужином, у другого в силу возраста — не могли удержать ровно тяжелую камеру, а у третьего просто не хватало терпения фотать каких-то там мышей, когда скоро должен прийти хорек. И всем обычно было лень идти за штативом в номер и обратно. Так что вот такое фото, сделанное уже не помню, кем. Где светлые пятна – это они, мыши.
Вообще ощущение чего-то дикого, изолированного, не покидало во время жизни в «Калипсо». Весь мир с его тавернами, апартами, заправками и рентованными машинами оставался по ту сторону бугристых боков скал. Эту уединенность не рушил ни свободный доступ на территорию, ни ночные купания немцев и скандинавов в бассейне: в продолжение вечерней анимационной программы «танцующие утята» из зала перемещались к родной стихии и падали туда, распевая песни.
По утрам зато пели настоящие птицы, порхали бабочки и царил покой. Из питания у нас были только завтраки. Вполне достойные, но поскольку набор был всегда один и тот же, к концу недели мы от них устали. Вообще, для себя решили, что оптимальный срок пребывания в «Калипсо» – пять дней. Потом душа начинает просить простора и безлюдия.

Заканчивая рассказ об отеле, процитирую стихи, сочиненные мужем. Не конкретно про «Калипсо». А про Георгия Победоносца.

Как-то раз мы пришли на завтрак поздно, все места на открытой террасе были заняты, пришлось садиться в зале. На стене висело керамическое панно. С наших мест было плохо видно, кто именно там изображен. Казалось, что Георгий Победоносец, только с обломком копья и почему-то без змея.

У Дениса сейчас же родилось хойку:

Змей уполз
Копье отняли,
Кто я теперь?

Позавтракав, пошли смотреть.
Оказалось – это Александр Македонский.

Обедали и ужинали мы в основном в Плакиасе – до его центра было 5 минут на машине из отеля. В начале октября городок был весьма оживлен. Контингент: пожилые пары и компании, а также семьи с маленькими детьми. Магазины, супермаркеты и пекарни работали допоздна. Из таверн больше всего понравилась Kastro. Андрей (Andy_Crete), спасибо за рекомендацию. Действительно, очень вкусно готовят мясо. Однако найти дорогу к таверне, не смотря на то, что она стоит над Плакиасом и ее желтые зубцы видно почти из любой точки городка, оказалось сродни квесту. Поэтому вот координаты Кастро: 35.192122N, 24.398037E. Если объяснять на пальцах, то так — вскоре после въезда в Плакиас со стороны Миртиоса надо повернуть направо – там будет много указателей и среди них — на Кастро.

Когда мы приехали сюда в первый вечер, кроме нас из посетителей была только одинокая старушка и куча котов-попрошаек. Видимо, никто не доезжает сюда, хихикали мы. Хихикали, пока не принесли мясо, а столики не начали стремительно заполняться. К восьми свободных уже не было. Вот вид из таверны на Плакиас:

В дни покоя, то есть, когда никуда не ездили, нам нравилось перед ужином встречать закат на опустевшем пляже Скинос, напротив таверны «Сирокко». Мы садились на лежаки и смотрели, как солнце медленно двигается к носу каменного крокодила:

Кстати, вы заметили, сколько на Крите скал, похожих на крокодилов? В Агиосе Павлосе, в Суйе, в Фаласарне, в Плакиасе. Уверена, это неполный список.

Тут кто-то справедливо заметит:

–     Мерси, хватит рефлексировать, ты обещала рассказать о погоде.

Хорошо. О погоде… Все дни, что мы жили в «Калипсо», были ясными и безветренными. Температура воздуха + 27 — + 30 С. Температуру воды не мерили, но по ощущениям не сильно отличалась от воздуха. Один раз, аккурат когда мы сидели на лежаках и глядели на уходящее солнце, из какой-то тучки-невелички упало несколько капель. Аленка накинула легкую кофту, мы с Денисом остались как были в майках. Дождик закончился, не успев начаться. Вот и все…
Ну а поскольку свой долг по информированию о погоде в Плакиасе я выполнила, вот еще одно закатное фото:

Теперь немного о пешеходной части отдыха в «Калипсо».

Плакиас представлял для нас сугубо практический интерес: таверны-магазины. Купаться на его большом пляже мы не любили: слишком много народу и неинтересная из-за песка нырялка. Поэтому пешком от отеля до Плакиаса не ходили: ни по тропе воль моря, ни по дороге. Хотя, проезжая там на машине, регулярно встречали бодрых зарубежных старичков, топающих из отеля в Плакиас и обратно. Такая прогулка занимает примерно час.
Гораздо сильнее меня интересовал восточный сосед «Калипсо» – пляж Дамнони. И к нему-то однажды утром я отправилась.

Встала в семь. Положила в сумку полотенце, взяла фотоаппарат, безуспешно попыталась разбудить семью, и пошла. Солнце показывалось из-за скал в восемь, и потому вокруг еще царил полумрак.

Лестница к тропе начинается от парковки.

Ступени выводят к каменистой дорожке над морем. Позади лежал еще не проснувшийся «Калипсо». Впереди – разгорался за горами новый день.
Вдоль тропы там и сям попадаются метелки морского лука и  кусты олеандров.

Однако долго изучать растюшки не было времени. Небо впереди наливалось оранжевым. Солнце готовилось вот-вот выкатиться из-за хребта, и я прибавила шагу — хотелось искупаться, пока Дамнони не заполонят жители местных апартаментов.
Пару раз меня обогнали бегуны из «Калипсо».

С одной из скал при моем приближении прыснули в разные стороны горлицы, и мне вспомнился тест, присланный подругой. Улыбнулась сама себе и подумала: даже будь сейчас не октябрь, когда птенцы высижены, а весна, все равно не полезла бы глядеть на яйца. Чисто как мать — матерей понимаю горлиц: неприятно же, когда нечто огромное пыхтит и ломится к твоим детям.

Наконец, показался пустынный по утренней поре Дамнони:
Весь путь по тропе у меня занял минут 20. Тут следует сказать вот что. К этому времени у меня уже был день на одном из прекраснейших пляжей Крита. Скоро я об этом расскажу. И день тот был отмечен примечательным событием — я открыла для себя кайф нудизма. Потому и на Дамнони шла рано утром с целью искупаться нагишом. В дальнем конце пляжа среди камней я разделась.
Из народу была только пара любителей раннего купания на противоположном конце пляжа, да рыбак в море. Солнце наконец вышло из- за горы, и я нырнула в искрящуюся пену.

Потом, пока сохла, разглядывала растение, листьями отдаленно напоминающее коноплю. Это витекс  — по-гречески лигарья или элигиас.

Встретить эту травку можно на многих критских пляжах. Некоторые носят ее имя. Например, Лигарья, что рядом с Агией Пелагеей, и Элигиас, на южном берегу близ Агиоса Иоанниса. Можно предположить, что название ущелья Элигиа возле Агии Румели тоже произошло от этого растения, но тут меня пусть поправят специалисты по критской топономике. Витекс\лигарья\элигиас вполне заслужил такую популярность, поскольку обладает целым набором целебных свойств, а также используется в качестве приправы.
Дамнони меж тем постепенно оживлялся. Я накинула тунику и пошла обратно. Народу на пляже прибавилось. В порту проснулись лодки, засновали туда-сюда.

В речушке, что в западной части пляжа, высматривала мелкую рыбешку утка.

Мне тоже пора было завтракать. После утреннего заныра тело легкое и ты понимаешь, что для счастья нужно, в сущности всего ничего. Кофе и омлет, например. И хорошо, если не будет дождя.
Дождя в тот день, как в предыдущие и последующие, не случилось. И после традиционного утреннего снорка в Пиратском фьорде мы поехали на прогулку — в заброшенную деревню.

Далее: Низи (Nisi) – заброшенная деревня