Today is life

Вообще, я хотела сделать отзыв немного другим. Больше фото, меньше слов. Накидать маршруты и закончить кратким красивым выводом. Судя по вступлению, вы уже поняли, что это у меня не особо получилось. Нет, фото будет много. Будут маршруты. Но в процессе написания выяснилось, что скупость речи не прокатит — поделиться хочется не только увиденным. С выводами тоже не все гладко, возможно, потому, что месяц (приплюсовывая две недели первой поездки) – это очень мало. А конец вообще получился похожим на тост.

Ну да ладно. Все же я постараюсь, чтобы вы не скучали, и чтение оказалось полезным.

Итак. После нашей первой поездки на Крит знакомство с островом решено было продолжить. Только на этот раз хотелось увидеть с одной стороны Крит менее туристический: с километровыми (лучше галечными) пляжами и бухточками, без лежаков-зонтиков и, в идеале, людей. Но при этом захватить такие «маст си» как Фест, Гортину, Кносс. Поэтому были выбраны три отеля, все — без питания: 1) на юго-востоке (Сидония); 2) в центре, в горах (Спили); 3) в Ханье (потому что это любовь). Времени на подготовку отводилось чуть более полугода. Учитывая, что это был наш первый опыт самостоятельного путешествия – совсем немного.

Чтобы избежать линейности повествования — кратко о днях прилета и отлета.

 

Прилетели…

…в Ираклион в 9 утра. Первая половина дня прошла лихорадочно. Из Москвы мы забронировали в критской прокатной конторе «Green way»  Тойоту «Ярис» — 372 евро с полной страховкой на 14 дней. И хотя  я написала состав нашего трио: двое взрослых плюс четырехлетняя Алена Денисовна, выяснилось, что в машину забыли положить детское кресло.  В результате, привезли его нам только через неделю.

Характерно, что молодой человек от Грин вей, встречавший нас в аэропорту и оформлявший на стоянке машину, выпучил глаза, услышав, где у нас забронирован первый отель. Ни о Сидонии, ни о соседней с ней деревушке Псари Фораде он никогда прежде не слышал.

Поколесив немного по Ираклиону, мы поняли: я и GPS несовместимы. Денис отобрал у меня чудо-прибор и прикрепил его к лобовому стеклу, где он оставался до конца отпуска.

В Ираклионе мы с удовольствием прогулялись по венецианской крепости:

по ее крыше:

и по подземелью:

К этому времени город проснулся (где-то к часу) и стали открываться ресторанчики и магазины. Правда, в основном в туристической части города – возле набережной. Всего в паре кварталов от нее магазины и таверны были закрыты по случаю воскресения.

Из Ираклиона поехали в Гувес – смотреть на рыб в Критском аквариуме.

Особенно понравились в аквариуме акулы,

хорошо, что они за стеклом:

И медузы:

Уставшие и довольные решили ужинать в Агиосе-Николаосе, после чего, свернув в Пахиа Аммос, ехать на южный берег — в отель, пересекая Крит в самом узком его месте (около 15 км).

В Агиосе, спустившись к озеру, мы стали жертвами жаждущих наживы официантов первого же ресторанчика.

Собственно, заслуги их в том никакой – мы были уже вялые и готовые упасть в первом же заведении с красивым видом на озеро. Заведение называлось «Du Lac». Счетом за ужин персонал отомстил нам за всех зазывал Крита, которых мы игнорировали. О цифре я стала догадываться, когда меня повели выбирать рыбу.

Честно говоря, какую есть, мне было все рвано. На подставке, между лобстером и осьминогом лежали три рыбины. Одна красная, шипастая, как эта:

А другая огромная, в красивой переливающейся чешуе. Официант ласково пропел ее название, но я не запомнила:

— Какую предпочитаете? — и занес над чешуйчатыми телами длинную серебряную лопатку.

Красная слабо открывала рот, а у разноцветной двигались жабры. Я кивнула на серую, средних размеров рыбу неопознанной породы, которая уже не шевелилась. Человек с лопаткой обрадовался прям как ребенок, едва в ладоши не захлопал. «Минус пятьдесят евро» — подумала я.

И попросила приготовить только половину, т.к. есть ее планировали Алена и я. Официант возликовал еще пуще. Он проворковал, что, конечно, мадам, мы сделаем для вас половинку, приготовим ее с (усыпление моего сознания перечислением ингредиентов) и подадим ее (контрольный выстрел в мозг красивым незнакомым словом). Целая обошлась бы дешевле, решила я.

Рыба мне не понравилась. Сухая и костистая. Зато подали ее как надо… на блюде в три раза больше, чем она сама, красиво препарированную – один бок срезан, обложенную странными овощами (в том числе безвкусными вымоченными огурцами), под блюдом помещался мини-гриль, в общем, заняла эта экспозиция половину стола на шесть персон.

— В районе стольника, — оценил Денис.

Потом кто-то из официантов, постоянно вертевшихся рядом, торжественно вынес и протянул Алене Денисовне красную бейсболку с названием ресторана, выведенным серебряной готикой, сказав Денису:

— It’s for your baby, sir.
— Эвхаристо поли, — вежливо отозвался сэр, и сказал мне тихонько, — да пес с ними, главное бейби счастлив, и это наш первый ужин на Крите в этом году.

Бейби и впрямь был счастлив. Сначала Алена Денисовна кормила озерных рыбок хлебом, выданным ей специально для этого кем-то из официантов.

Сами официанты ходили рядом и всем видом давали понять, как боятся, что бэйби может гикнуться в священное озеро. Они протягивали к ней руки, хмурили брови, качали головами… Вспоминались университетские лекции о древнегреческом театре. А со второго ряда моего сознания гримасничала и ухмылялась мысль о счете.

На очередной трагический пасс руками пухлощекого официанта, Денис небрежно махнул и сказал по-английски:

— Да вытащу я ее в случае чего, не волнуйтесь.

Толстяк нахмурился, засопел, и передвинул деревянную стойку с меню поближе к озеру.

— Твоя бессердечность будет стоить нам очень дорого, — вздохнула я.

Потом, к счастью, приплыла черепаха.

Персонал ресторана тут же бросил страдать над нашим ребенком и сгрудился рядом. С кухни прибежали повар с поварятами. Все возбуждено кричали: «Карета-карета», жестикулировали и очень радовались.

— Я раньше их здесь не видела, — чуть смущенно сказала по-русски официантка, забрала у меня бокал из под вина и исчезла в дверях (пару раз возбужденно обернувшись в сторону озера).

В общем, счету, перевалившему за 100 евро мы не удивились. Это был самый дорогой и самый невкусный ужин на Крите. Однако воспоминания от него остались все же милые (о том, что за дорога ведет в наш первый отель, мы тогда не догадывались).

 

Улетали…

…  из Ираклиона. Перед аэропортом завернули в Кносс:

В аэропорту ключи оставили в заранее оговоренной кабинке недалеко от стоянки. Только улететь в тот день (24 мая) у нас не получилось. Когда мы уже пристегнули ремни командир сказал так:

-Уважаемые пассажиры, у нас появилась небольшая проблемка, вылет немного задерживается.

Потом нас попросили покинуть самолет вместе с вещами, т.к. для починки понадобится час-другой. А потом отвезли в гостинцу «Марилена» в Аммударе, откуда забрали только на следующие сутки в 23.30. Вылетели в итоге в 3.00 ночи 26 мая на самолете, прилетевшим за нами из Анталии (наш так и не смогли починить). Отдавая должное — нас кормили. Плохо, что до шести вечера ничего не говорили об обратном вылете. Поэтому вместо того, чтобы съездить в Ираклион или провести побольше времени на море, мы то и дело возвращались в отель, чтобы узнать, что по-прежнему ничего не известно, но в 9 утра, (12.00, 14.00, 18.00) информация, возможно, будет.

Аммудара совсем не понравилась. Слева – трубы, справа – краны в порту Ираклиона. Пейзаж плоский и лысый – и это в мае, когда весь Крит цвел и горы были покрыты мягким бархатом. Пляж узкий и грязный с песком серого цвета. В воде – полоса водорослей. Как выразился один из пассажиров, мальчик лет трех, нашего рейса Ошаник: «море шоколадное».

После горных ложбин от моря до неба, после соленого свежего ветра на наших лицах и в волосах, серый пляж рядом с рычащей выхлопами дорогой… это, конечно, было жестоко. Помню, сидела я на лежаке, грустила. И думала, что Аммудара – это специально. Чтобы мы поняли, какой клевый у нас получился отдых.

Далее – Сидония »